Мой друг Карлуша устроился среди подушек на тахте. У него никогда не было такого шикарного ложа, поэтому он переполнился вдохновением, как и предчувствием удачи. Я лежал в своем коронном кресле, а мои женщины Алена с Бабаней хлопотали на кухне и нам не мешали беседовать. Карлуша начал свой рассказ откуда-то очень издалека:
- Ты знаешь историю Петербурга и вообще России? Я тоже не знал. И какое мне дело до людских дел? Тем более, что в истории вранья больше, чем правды, и значит, зачем я буду засорять свою память и ум разной брехней? Но эта брехня сама ко мне полезла. Сидел я на крыше в свое любимое времечко белых ночей и смотрел на город с высоты птичьего полета. Было светло и тепло, но вдруг стало мне мерещиться, что пух полетел. Тополиному пуху в начале июня рано еще лететь, а у меня в глазах прямо мельтешение какое-то приключилось. Гипертонией я никогда не страдал, и мушки в глазах – это из области невозможного, а присмотрелся и вижу – памятники летают. Клянусь, я в своем уме, это были образы памятников, тут тебе и крылатые львы на Банковском мостике, и белые ангелы на Александрийской колонне и Петропавловском соборе, и Петр Первый, который Медный всадник, и вождь революции Ленин, который у Финляндского вокзала, и кони, то есть пегасы, и драконы какие-то или двуглавые орлы. В общем, жуть. Ладно бы просто летали, а тут начали на мою крышу садиться, то один, то другой, ну прямо перелетные птицы. Ага, думаю, птицы – это моя тема. Быстренько взял свой сачок с клеткой и принялся караулить какую-нибудь птаху. Но странная вещь приключилась: когда ко мне присел конь с крыльями, который называется Пегас и символизирует Поэзию, вернее, поэтическое вдохновение и талант, мне расхотелось его ловить. Не поверишь, я спешил поймать мысли и рифмы, чтобы сочинить стих. Успел сочинить какую-то муру типа:
«Сел на крышу рыжий кот,
чтобы кошечку поймать,
Но отвлекся обормот,
Стал мечтать и сочинять».
Конь ухмыльнулся и вспорхнул птичкой. Потом присел крылатый лев и сразу с вопросом в упор: «Ты кто? А! Дальний родственничек». Какой я тебе родственничек? Ты хоть и считаешься большой кошкой, но меньше меня, и я живой, а ты не известно какой. Я коренной петербуржец, а ты откуда, из Африки? Или из головы скульптора? Диалога не получилось, этот тоже улетел без слов.
Тогда стали присаживаться реальные персонажи, которые изображали памятники писателей, поэтов, политиков, царей. Я чуть умом не тронулся от этого нашествия. Оказывается они, как с шабаша, припозднились с Дня Города, 27 мая было празднование как бы дня рождения Санкт-Петербурга и у них был съезд или слет, столпотворение на земле и в небе, а я попал в самую толпу. Но после этого стал интересоваться историей, а главное – видеть этих людей в натуре. Моя Катька сказала бы: идиотство и мистика, но я тебе клянусь, точно их вижу и даже разговариваю накоротке. Иногда просто «привет-пока», а иногда мы ведем философские беседы с интересным человеком. В таком виде они мне не опасны, не могут причинить зла, а я эту информацию дальше передаю, как эстафету, поэту или художнику, вдохновляю их, они пишут по-своему что я им рассказал, от себя чего-нибудь пририсовывают и присочиняют, но вот и получается такой круговорот мыслей. «Фантастика» скажешь?
- Скажу, что ты тоже гениальный кот. Раньше я думал, что только я один из кошачьего рода могу подключаться к Ноосфере, к такому космическому собранию всех мыслей и идей, который даже больше Интернета. А ты тоже туда можешь проникать, вернее, получать оттуда информацию. Я рад, что мы с тобой еще и друзья по интересам, такие талантливые и необыкновенные. Я тебя хорошо понимаю, и мне интересно с тобой.
- Сава, это классно, я тоже рад! Ведь это совершенно уникальное явление, чтобы два взрослых кота дружили, да еще понимали друг друга душевно и духовно. Для людей это немыслимо, я имею в виду немыслимо поверить, что так может быть. А ведь может и есть.
- Ты знаешь историю Петербурга и вообще России? Я тоже не знал. И какое мне дело до людских дел? Тем более, что в истории вранья больше, чем правды, и значит, зачем я буду засорять свою память и ум разной брехней? Но эта брехня сама ко мне полезла. Сидел я на крыше в свое любимое времечко белых ночей и смотрел на город с высоты птичьего полета. Было светло и тепло, но вдруг стало мне мерещиться, что пух полетел. Тополиному пуху в начале июня рано еще лететь, а у меня в глазах прямо мельтешение какое-то приключилось. Гипертонией я никогда не страдал, и мушки в глазах – это из области невозможного, а присмотрелся и вижу – памятники летают. Клянусь, я в своем уме, это были образы памятников, тут тебе и крылатые львы на Банковском мостике, и белые ангелы на Александрийской колонне и Петропавловском соборе, и Петр Первый, который Медный всадник, и вождь революции Ленин, который у Финляндского вокзала, и кони, то есть пегасы, и драконы какие-то или двуглавые орлы. В общем, жуть. Ладно бы просто летали, а тут начали на мою крышу садиться, то один, то другой, ну прямо перелетные птицы. Ага, думаю, птицы – это моя тема. Быстренько взял свой сачок с клеткой и принялся караулить какую-нибудь птаху. Но странная вещь приключилась: когда ко мне присел конь с крыльями, который называется Пегас и символизирует Поэзию, вернее, поэтическое вдохновение и талант, мне расхотелось его ловить. Не поверишь, я спешил поймать мысли и рифмы, чтобы сочинить стих. Успел сочинить какую-то муру типа:
«Сел на крышу рыжий кот,
чтобы кошечку поймать,
Но отвлекся обормот,
Стал мечтать и сочинять».
Конь ухмыльнулся и вспорхнул птичкой. Потом присел крылатый лев и сразу с вопросом в упор: «Ты кто? А! Дальний родственничек». Какой я тебе родственничек? Ты хоть и считаешься большой кошкой, но меньше меня, и я живой, а ты не известно какой. Я коренной петербуржец, а ты откуда, из Африки? Или из головы скульптора? Диалога не получилось, этот тоже улетел без слов.
Тогда стали присаживаться реальные персонажи, которые изображали памятники писателей, поэтов, политиков, царей. Я чуть умом не тронулся от этого нашествия. Оказывается они, как с шабаша, припозднились с Дня Города, 27 мая было празднование как бы дня рождения Санкт-Петербурга и у них был съезд или слет, столпотворение на земле и в небе, а я попал в самую толпу. Но после этого стал интересоваться историей, а главное – видеть этих людей в натуре. Моя Катька сказала бы: идиотство и мистика, но я тебе клянусь, точно их вижу и даже разговариваю накоротке. Иногда просто «привет-пока», а иногда мы ведем философские беседы с интересным человеком. В таком виде они мне не опасны, не могут причинить зла, а я эту информацию дальше передаю, как эстафету, поэту или художнику, вдохновляю их, они пишут по-своему что я им рассказал, от себя чего-нибудь пририсовывают и присочиняют, но вот и получается такой круговорот мыслей. «Фантастика» скажешь?
- Скажу, что ты тоже гениальный кот. Раньше я думал, что только я один из кошачьего рода могу подключаться к Ноосфере, к такому космическому собранию всех мыслей и идей, который даже больше Интернета. А ты тоже туда можешь проникать, вернее, получать оттуда информацию. Я рад, что мы с тобой еще и друзья по интересам, такие талантливые и необыкновенные. Я тебя хорошо понимаю, и мне интересно с тобой.
- Сава, это классно, я тоже рад! Ведь это совершенно уникальное явление, чтобы два взрослых кота дружили, да еще понимали друг друга душевно и духовно. Для людей это немыслимо, я имею в виду немыслимо поверить, что так может быть. А ведь может и есть.
